Литтон Джози - Верь В Меня

---

Копыта звонко стучат по твердой дороге, комки засохшей грязи взлетают высоко вверх. Всадники скачут к гордой крепости, возвышающейся у самого моря, испещренного солнечными бликами. Сегодняшняя охота была удачной.

С перекинутых через потные конские крупы туш кабана и оленя падают на иссохшую от летней жары землю капли крови. Когда охотники въезжают в крепостные ворота, по двору замка разносятся радостные возгласы. Люди приветствуют возвращение господина.
Лорд Хоук, владетель Хоукфорта, спешивается и бросает поводья своего боевого коня помощнику конюха. Хоук — крупный мужчина, высокий, мускулистый, с твердыми чертами лица, с проницательными ярко-голубыми глазами и пружинистой походкой.

Несмотря на усталость, он все же радуется тому, что охота отвлекла его от повседневных забот. Хоть ему и неприятно признавать, но в эти мгновения он ощущает необыкновенное душевное спокойствие еще и потому, что очередной день прошел без приезда невесты. Нежеланной невесты.
Лорд вздыхает и проводит рукой по густым волнистым каштановым волосам, ниспадающим на плечи. Естественно, человек его положения обязан жениться ради того, чтобы произвести на свет сыновей. Лорд понимает это и даже принимает сей довод.

Однако Хоук предпочел бы взять в жены женщину по собственному выбору, а не безликую особу, посылаемую ему в залог мира и объединения норвежцев и саксов в противостоянии алчным датчанам.
По этой же причине сестра лорда прекрасная леди Кимбра вышла замуж за могущественного норвежского ярла[1] Вулфа Хаконсона. Ради сохранения мира Хоук был готов на все, но он не питал ни малейшей надежды на то, что его женитьба окажется такой же успешной, как брак его сестры с человеком, которого некогда называли Бичом Саксов.
Хоук был бы вполне доволен, если бы ему удалось хотя бы терпеть свою невесту. Впрочем, для этого она должна сначала приехать в его владения, а она, по всей видимости, не особенно торопилась это сделать. Однако именно в этот день как будто наметился некоторый прогресс…
— Милорд…
Хоук обернулся и увидел управляющего. Тот спешил к хозяину, но приближался с опаской. Одно его плечо было слегка повернуто назад — управляющий был готов поспешно отступить, если хозяин будет не в духе. «Неужели люди так боятся меня?» — подумал Хоук, характер которого был отнюдь не легким, а в последнее время вообще сделался неуправляемым.

Лорд подавил вздох, надеясь, что это не так. Подобная слабость духа задевала бы его гордость и чувство справедливости, которое он проповедовал.
— Что случилось, Эдвард? — спросил Хоук, стараясь говорить как можно доброжелательнее.
Удовлетворение, принесенное охотой, улетучилось. Сознание Хоука возвращалось к проблемам повседневной жизни, с ее решениями, суждениями, компромиссами и необходимостью разумно руководить несколькими тысячами людей, обитающих в замке и окрестностях.

Он никогда не сомневался в своих силах, наоборот, охотно шел навстречу трудностям, но временами они казались просто невыполнимыми. Такой хороший денек можно было бы провести за более приятными занятиями — скажем, посидеть с удочкой на берегу ручья в надежде, что ни одна рыбка не проплывет мимо приманки. Подумал он и о том, как славно было бы разделить время с человеком, которому было приятно его общество.

Ломер Кит - Лафайет О'лири

---

На Артезии стоял теплый осенний поддень. Лафайет 0'Лири,
бывший гражданин США, а нынче сэр Лафайет 0'Лири, посвященный в
рыцари принцессой Адоранной, развалясь, сидел в золоченом
кресле в просторной библиотеке у завешенного пышными шторами
высокого окна, выходившего в дворцовый сад. На нем были
пурпурные бриджи, белая шелковая рубашка и туфли из телячьей
кожи с золотыми пряжками. На одном пальце сверкало кольцо с
огромным изумрудом, на другом красовалась серебряная печатка с
изображением топора и дракона. У его локтя стоял хрустальный
бокал с прохладительным. Из динамиков, расположенных на обитых
гобеленами стенах, доносилась музыка Дебюсси.
0'Лири похлопал себя ладонью по губам, не пытаясь
сдержать зевок, и лениво отложил в сторону толстый том в
кожаном переплете под названием "Искусство Волхвования", в
котором было очень много мелкого шрифта, но, увы, никакой
полезной информации. В течение трех лет (с тех самых пор, как
Централь обнаружила вмешательство в Континуум и пресекла всякие
попытки изменения вероятностей) Лафайет безуспешно пытался
вернуть себе недолговечную способность фокусировать психические
силы, как было описано в обширном труде "Практик" Месмеризма"
профессора Ханса Йозефа Шиммеркомпфа. "Да, - с сожалением
подумал Лафайет. - Это была настоящая книга, а не чушь
собачья". Жаль, он успел прочитать лишь часть первой главы и в
последний момент не смог захватить книгу с собой на Артезию. С
другой стороны, когда тебе предлагают срочно выбрать между
миссис Макглинт, сдающей комнаты внаем, и Дафной в дворцовых
покоях, лучше не мешкать. Эх, веселые были денечки! Все эти
годы, живя в Колби Корнерз, он подозревал, что жизнь уготовила
для него нечто большее, чем карьеру мелкого торговца без
гроша за душой, довольствующегося тухлыми сардинами и
несбыточными мечтами. Вот тогда ему и попался на глаза
толстый том профессора Шиммеркомпфа. Слог был тяжеловат и
несколько старомоден, зато смысл предельно ясен:
сконцентрируйся - и мечты твои" сбудутся, или, по крайней мере,
покажутся сбывшимися. А разве можно удержаться от соблазна
превратить (с помощью самовнушения) жалкую комнатенку в
роскошную спальную, где так легко дышится свежим ночным
воздухом и играет нежная музыка? Нет, нельзя.
Результат превзошел все ожидания. Полный успех. Он
представил себе причудливую старинную улицу в причудливом
старинном городе - и на тебе! Очутился, где хотел, а самые
разнообразные звуки и запахи делали иллюзию полной. Сознание
того, что на самом деле он спит, ничуть не уменьшало прелести
происходящего. А когда события приняли угрожающий характер,
0'Лири сделал второе удивительное открытие: если это и был
сон, проснуться он уже не мог. Честно говоря, оставалось только
предположить, что кошмарным сном оказался Колби Корнерз, а
проснулся Лафайет где положено: на прекрасной Артезии.
Он, конечно, не сразу понял, что наконец-то попал к себе
домой и душой и телом. Некоторое время Он считал, что нашел
ответ на извечный вопрос: проснется ли человек, который во сне
упал со скалы? Сам Лафайет, по счастью, ни с каких высот не
падал, но, пожалуй, это была единственная опасность, которой он
не избежал. Сначала его вызвал на дуэль граф Аллан, и от
непредсказуемых последствий спасла его Дафна, сбросившая в
очень важный психологический момент с верхнего этажа дворца
свой ночной горшок прямо графу на голову. Потом король Горубль
поклялся, что свернет Лафайету шею